25 сентября Видишь, падает осень расплакавшись, - 25 её исполнилось вечером, Может быть, это мало и совестно Плакать зрелости яблок и очерков. Только ей не до юности – падает На разбитые локти и, кажется, Ненавидит себя в своей тленности – Кто-то злой ей шепнул этим вечером – 6 десятков осталось растресканных. И цветёт седина в рыжих волосах, Морщит кожу ослабленных яблок. Видишь, падает осень расплакавшись, Улыбнись её небу и трещинкам, Подними за листочек распластанный И целуй в паутину злой нежности. 24.09.01.
Ветви Я не помню, зачем эти звёзды Так навязчиво смотрят в окно, Для меня их послания грозны, А тебе, видит Бог, всё равно. Я не помню, зачем эти руки Кто-то плача сложил на груди, Но смиренно стерплю эти муки И скажу новой капле: уйди. Запах трав, крошки ладана – страшно: Я узнала, зачем эту дверь Не закрыли, оставив так ясно Рисовать на стене мою тень. Я не помню, когда вы успели Поменять потолок на атлас, Но я знаю, что нет, не хотели, Что б ушла я та быстро от вас. Мне не холодно, даже не больно, Травы, те, что вы дали – цветут, Только хочется, что б вы невольно, Глянув в небо, сказали: ждут. 25.09.01.
* * * Не видела неба синее, Чем это, сквозь ветви каштана. Не видела листьев глупее, Чем эти – опавшие рано. Мой клён, за окном пожелтевшим, Спешил попрощаться, чтоб ночью Оставить каркас обгоревшим. Чтоб видели люди воочию Моё облетевшее небо, Моих чёрных птиц в состоянии комы. А я не смогу! Это где-то Не здесь – за чертой жёлтой рамы. 9.10.01.
* * * Минуты – волны бьющие лоб жизни, Невозвратимы, в чём-то бесконечны, Обрушились все сразу в точку сердца. Так появилась я. 25.10.01.
От сотворения Сначала это дни – Неспешный переплёт Зелёных пальцев С голой пустотой. Потом часы – Причудливая смесь Крупинок чёрно-белых, Фигурного печенья, С изюмом, маком, колотым орехом, А дальше… Ладони полные теплом, Колодцы – ожиданием, Два Солнца, три Луны, Дожди исписанной бумаги, Обугленные Книги Книг. И всё… 31.10.01.
* * * Збережи сливові ранки, Цегляні обійми неба, Помаранчеві коханки, Ніжність дотиків – так треба. Не чіпай сливову душу, Без коробочки рум’яна, Вбити щіточкою мушу Тихо сказане: «кохана». Ось і все – розбите люстро Ріже руки в голках, в шпильках. Зранку вдягнена у хутро, Я чекаю, йду навшпиньках. 8.11.01.
* * * Оставь себе что-нибудь после меня, Быть может ладони, крещённые в лужах Багровым туманом багрового дня, А может страницы блокнота, как ужас, На каждой из них твоё имя стоит, Чтоб помнил – я помню и вряд ли отдам Тебя этой женщине, этой Лилит. А впрочем, и я, как и ты, где-то там Давно уже плачу прижавшись К лиловым распятьям лилового дня, Но даже навечно расставшись, Оставь себе что-нибудь после меня. 14.11.01.
* * * Был незаметный день: Обычное явленье – рыбы, Плескались, образуя тень Зелёных камешков с рыжинкой глины. 14.11.01.
* * * На улице снег! Вот здорово, правда?! На улице я! Смотри, как искрится Холодный рассвет, Отзывчивый холод И точка меня. На улице снег! На улице хлопья Нежнейших частиц, Заброшенных в воздух!.. На улице я!.. Да, это зима, Да, это прекрасно! Чудесно, как ты! 21.11.01.
* * * Я провожала размокшую осень. Нет даже листьев, ничтожно прощанье, Ты не познав, неведомое бросил В мёрзлые лужи, - растрескалось небо Мёртвым сапфиром под ноги прохожих. Трещины рвутся от взгляда на лето, Греет надежды, что кто-то заменит. Тщетно. Я проводила продрогшую осень, Нет даже слёз, незабвенно прощанье – В каждом порыве холодного ветра Ты будешь слышать моё «разлюбила». 1.12.01.
* * * Я возвращаюсь в утро, в дождь. Я одеваюсь в тело, запах. Боль осторожно в сердце, в клетки, пульс. Я ненавижу думать, жить! Есть предложенье – бросить всех. 4.12.01.
* * * Боль полоснула Правую руку, Правое сердце, Мокрые ноги. Мало красивого, Страшно не верить, Знаю – не поняли, Мне наплевать.
* * * Убелённые ветви врезались В рукоять затвердевшего неба, С бархатистой щеки падал атом, Оставляя бороздочку в снеге. Ветви резали небо на части, На молекулы, атомы мысли И они, захлебнувшись рыданьем, Оставляя пустые глазницы, Они падали, взявшись за руки, Или вверх или вниз, только вместе, Разбавляя собой пустоту, Образуя скопленья столетий. А потом, снова ветви врезались И текли непорочные мысли, Чтоб собрать где-то новые звёзды И ставить ничто с тишиной.
* * * Натянуты стальные провода, Как струны с напряжением в сто вольт. Желтеет раньше времени трава, Отсчитывает время всхлипом кольт. Снег хлопьями ложится на ладонь, Растает, будет, чем запить таблетки, Не больно забывать свою любовь, Больнее было с ней искать объедки. 31.01.02.
* * * Проходит всё – У каждого свой срок. Пройдёт – Чихнёт: «Извольте помирать», А ты, свинец Расплавив на года И цепко взяв За ворот своё тело, Кряхтишь ему: «Ещё»! Ан нет. Ушло. И что-то вдруг Осталось без чего-то, Сидеть, лежать, Стоять над неизвестным. 8-9.02.02.
* * * Как будто и старше я стала, А всё же, как прежде, по-детски, Тянусь на носочках, расправив Не крылья, не руки – ресницы. Тянусь, а оно не ласкает: Толкнёт еле-еле и снова Улыбку в полнеба натянет. 12.02.02.
* * * Ещё раз о любви: Бывает мало жизни, Всего, что можешь вспомнить, А есть такие встречи, Которых миг – а греет. 12.02.02.
* * * Спелые плётки неба Сеют на землю бороздки Чёрного, с дымом, хлеба. Спелые губы Солнца Трескались жарко-жарко, Кровью на дне колодца Чьё-то подобие бьётся. Спелые волосы поля Ветер чесал зубами, Где же ты, чёрствая воля? Где же ты, где же ты, где же? Спелые, спелые души Над океаном застряли, Им бы добраться до суши Спелого, спелого неба… 16.02.02.
Нагорная У толпы, у своей, собрались две двери, Чтобы проповедь всем на горе проскрипеть И тянулась толпа, не смыкая глазниц – Потолок не пускал – не для всех высота Неопрятного, рыхлого снега с дождём. Вдруг сказал человек: «Нам бы нужен гонец, Много ль двери расскажут нам сказок о снеге?» Смастерили гонца из скрипичных ключей, Не гадали, которая снежится дверь – Все дороги ведут.., а у них общий вид. Но не съела дыра ля-минорно гонца: Заржавела! Беда для толпы толпинян, А над ними хихикал хитрец потолок. 27.02.02.
* * * Дощить гірка сливина Сливовими сльозьми, Сливово ронить смуги Сливового вогню. На довгоперсті трави, На тріщинки землі, Кохаючи минулі По сливах сині дні. 28.02.02.
Влага губ Вот весна, как всегда Разукрасила тень Влагой губ Неокрепших цветов. И дрожит в стебельках Несмышленая рань, Серебря теплотой Увлажнённую прядь. Вкус мимоз, пополам С шоколадным платком, Четвертует листы И ладони певцов. В переходах тепло, Тоже впрочем весна И плечо у плеча, И глаза с теплотой Влажных губ. 14.03.02.
* * * Тюльпаны растут перед летом, Тюльпаны растут без света, Играют прозрачными снами, Питаясь дождём и нами. 16.03.02.
* * * На угловатые колени, С минутным содроганием, Ложится веточка сирени Сиреневым желанием. И под ногами грезит слякоть О красных лапках голубей, И долго руки будут плакать Над синей веточкой дождей. 18.03.02.
* * * Я почти любима, я одна и такая в этом глубина, что достать возможно только ртом, заржавевшим под вчерашним днём. 26.07.02.
* * * Не держи, не держи! – это глупо. Он вчера приходил попрощаться, а ты видела и не прощала, всё держалась за что-то, молчала. 26.07.02.
* * * Ну когда же, когда? Хоть привет и пока. Третий месяц уже От тебя жду письма И никто не судья – Я сама как могла Серебрила слова. Третий месяц подряд Примеряю наряд Из гераневых глаз, В сургучовых плевках. Не терплю, не люблю, Просто так что-то жду. 3.08.02.
* * * Не чіпайте мене – розгубилась. Досить! Вітер трави косить полумисочком, ні! Поцілуй. В губи, най не терплять люди твою квіточку. Я, як мана, бо ти, то я, а я, то ти. Неподільні й чужі, напів-злі. в губи, щоб не вмерли люди. 15.08.02.
* * * Мой крик, мои нервы и руки, Не дайте такому пропасть; Не прячьте под встречей разлуки, под холодом кружева – страсть. А руки, и нервы, и крики Мешают кому-то скрывать, что люди и в будущем дики, Что будут их дети страдать. 15.08.02.
* * * Я рада: сегодня напьюсь электрикой чокнутых молний, а град, для прохлады, добавлю в стакан из мокрых побегов. 18.08.02.
* * * Мы бьем посуду по утрам И отвечаем по звонкам, Как шахматисты в бой ведём Свои ладьи и пешки, ждём Звонка, звонков и перезвонков, Мир делим светлым и подонкам, А жизнь всё больше меж людьми – Простыми, старыми детьми. 18.08.02.
* * * Предплечье в мятном леденце, зажми им нос. Почти как чудо: контрольный выстрел и летят кусочки мятого заката на почерневший ледокол, на чёрный хлеб, охапки сена и дым тревожит воскресенье, в котором нет цветущей мяты. 21- 23.08.02.
* * * Передчасні пологи слив Не нагадують більше кохання, Це скоріш розставання із ним, Темнооким і милим блазнем. Розцілуй, розмалюй, розлюби – Сливи падають в ноги терпляче. Наші коні їдять копитьми І тебе, і мене, і кохання. 27.08.02.
* * * Ангелы едут в автобусах, Ангелы слушают радио. Нимбы ванильные в волосах И рок-н-рольные, сладкие, Губки подвязаны бантиком. Шрамы и крестики – это потом, Здесь и сейчас будут праздником, Девочкой мёртвой с прозрачным зонтом. 27.08.02.
Тень Мой потолок стал выше неба И шторы выгнулись, как львы, Горят на мраморе извёстки Их васильково-бронзовые лбы. Но давит эта безграничность Похуже матовых пижам, А бюст есенинский подбросит: «Пойдём в кабак – там всё отдам». И ровно полдень или полночь – Всегда один и тот же день, Дрожит в глазах и на подушках От васильков невинных тень. 8.09.02.
* * * Вот уж думала-передумала, Все слова свои перемеряла, Накрахмалила, отутюжила И опять в шкафы позабросила. 6.10.02.
* * * Разбились! И, кажется, - на счастье, но почему же части так болят? Я блюдцем была из чайных сценок рук твоих. Кусочком из глины стала. Сердце без сахара. 11.10.02.
* * * Фонари, как два ряда лун, обжигают, ещё фиолетовый, кусок тела ночи. Я иду по горькой (от звёзд) тополиной аллеи, сторонясь фонарей и ветви отброшенной. Потому что, как нимбы (кто выдержит два ряда нимбов?), потому что, как нож подытоженный в сердце: так же ровно и гадко. 17.10.02.
* * * Я читаю стихи И поджариваю гренки. Как чудесно! – бежит По карнизу с широченным Подсознанием глаз! Или вот: он пиит, И сознательно спился. А другой от Христа Всем иудам глаголет. И тогда я ушла, Перекрыв газ к конфорке, А хватило б ещё На яичницу. 17.10.02.
* * * Официантка-ночь сливовый ликёр на кончике пальца несла тебе и мне. Разрезаны губы, как тонким ножом – заказ преждевременно, но с точностью выполнен. Возьми мои ноги, возьми чаевые: я очень довольна сегодняшним сном, вот только тарелка немытая висла всё время над нами. 21.10.02.
* * * Почерк ночи, как убийцы, клён сверяет с красным гноем на одежде убиённых: вишен, яблонь, груш, каштанов. 22.10.02.
* * * Я нарисую извращенье, я разложу на атомы себя, я всё смогу, я – человечна и я сильнее всех люблю тебя. 24.10.02.
* * * Сьогодні зонти не в моді, Хіба що бузкового цвіту І ті вже ім’я - парасолі.
Я йду відпихаючи вітер, Обидві долоні порожні, Зате маю клітчатий настрій.
А люди аж світяться синім На синьому небі будинків І добре мені – бо їм добре.
А ти, Олю, плакала сірим, Бруднила підсинений вечір, А я ж його вмила для тебе. 28.10.02.
* * * Мушка повісилась на кутику мойого волосся. От тобі й радощі: абеткові дарунки – небіжчик. Я тепер відмочка натикана сухими листками, прошу до ласощів: порепаних каштанів і чаю. Будемо плигати, ковтаючи закляклі дерева, мрякою, тисячею дощиночок на нитках волосся. 29.10.02.
* * * На чорта вислано листа?! На чорта хтось там відповів?! На чорта схожий був з лиця І чорт таки нас разом звів! Тримайте очі і серця: Я йду по краєчку дощу! Хай був початок, без кінця – На запит долі я змовчу. 8.11.02.
* * * Люди не избавились совсем от печальной участи китов: бьёт нас понедельник гарпуном в печень остриё вонзая стресса. 8.11.02.
* * * Заборы скалились рядом ржавых гвоздей. Огрызок неба был согласен с этой улыбкой. Точка крови метит ряды прохожих, ты с ними? 12.11.02.
* * * Кто-то верит, а я это знаю: Мы остались одни, мы – одни. Наши боги куда-то пропали, Оставляя кресты и кресты Пережёвывать наши молитвы.
* * * Нас поставили к ровной и длиной, как жизнь стене. Нас подставили – взбитая пулями пыль кричит Одинаково тошно и страшно на всех языках, И высокое, павшее лужами: жить! – молчит. Я молчала, - под красной повязкой, как кровь, как жизнь, Закипали огромные слёзы, и с лиц текла Театральная краска. Мы приняли бой на грудь Обезумевших тонких берёз. И наш бой, как жизнь. 12.07.03.
* * * Голые ангелы голыми улитками облепили шершавый и мокрый стебель подсолнуха. Почему? Остроголовый слепыш поворачивал тело за жёлтым теплом – я училась улыбаться без причин. 16.07.03.
* * * Немногие ангелы любят летать: Растопленный воск обжигает глаза. Им хочется плыть в фиолетовой мути, Отбросив и руки и крылья. 16.07.03.
* * * Весна двадцатая хромая горбатая, а кровь прохладная целуется с запястьями и птиц ненужные, размокшие ключицы, и глаз опухшие палитры. Мы здесь растаяли яичными узорами, и снег на яблонях оплавился, по каплям состарился. И вниз – на наши проклятия, на наших Марий. Кап – кап – кап… в одной тональности – двадцатая промокшая весна.
* * * Блакитні дерева росли з зеленого неба, то ніби оркестри знайшли овес симфонічний і грюкнули джемом з суниць підроблених сонцем.
* * * Сердечно-сосудистый шорох невиданных птиц на прозрачных глазах октября, отдаётся изогнуто в крошечных лужах. 06.10.03.
* * * Бесконечно долгие ряды столбов уходили в красные листы небес, невозможно радостно лететь туда – молочая запахи слепит собой. 06.10.03.
* * * Відлуння сріблоструння, срібловежі – поцілунки їх ведмежі. Медові медобджоли, медозойки – наполохані ним сойки. Горіхові огріхи доторкання, ось таке воно – кохання. 23.10.03.
* * * Мадонно! Голуб на мокрих гілках шовковиць дивиться, наче він є людина! Ми, золоті цвіркуни акацій мертвих до квітня, ми, - не люди! Ми – очне яблуко тих птахів. 23.10.03.
* * * Подаруй мені дірку у пам’яті, в ноутбуці мого існування, - я тоді намалюю щось дивного, незабутнього в плані дорослості. 04.11.03.
* * * Холодно, вітер кривавиться краплями стін винограду: осінь — натурниця зла, то вона ніжна, мов фея, то, як та відьма руда, що в горобинових спалахах в попіл згорає, лише кусень багрового серця в зимнім рядні пульсуватиме. 06.11.03.
* * * Золотое окно в позолоченный клён растопырилось небом как лён и кленовые листья зазубрены так, что кровавиться ими чердак. А по краю зазубрин струится песок золотой, золотой этот сок, я подставлю ладонь, а запястьем нож пробежит и чихнёт – это ёж; даже бусинки крови с руки улетят – это божьи коровки на небо летят. 14.04.04.
* * * Обильно политые розы когда-нибудь будут цвести и будут их нимбы румяны, и будут их лица чисты. Но май – ещё только начало и даже сирень глубока, но пахнут каштанами томно глаза орхидей под ногой и хочется петь очень громко, и хочется взять их с собой туда, где политые розы уже как бокалы вина, где я загорелая очень, где очень была влюблена. 05.05.04.
* * * Неподалёку от меня, сгребая в лапку пёрышки, скреблась, скреблась моя душа, и прорастали зёрнышки горчичного стекла.
* * * Давитесь горьким шоколадом, А я люблю молочный. Ещё вчера он был отрадой, Сегодня – малосочный. Кому он нужен без меня Красиво смятый фантик? Лежит, вздыхая, без ребра И губки вяжет в бантик. 19.11.07.
* * * Сыпнули птицы и снег, Будто попробовал силы, Синим окрасил он свет, Синим до самой могилы.
* * * А Бог – он вот какой: лежит, из лужи щурясь, на небо из себя. А рядом ветер горстку богов вишнёвых трогал, всех тех, что с деревца цветущего сорвал.
* * * Приютила груша стаю птиц, Ветер дунет – и она летит – Машет синим вымытым крылом, По щеке – расписанным пером. И теперь я тоже птица, Где-то между домом и тобой Мне прекрасное приснится С синим вымытым крылом.
* * * Еще не осень и листья не воркуют ещё у ног твоих, ещё мы вместе – потом рассортируют, рассовывая впопыхах в конверты-гробики. И поцелуют маркой, и зарисуют ручкой, и имена с помаркой дойдут до адресата. Ну, вот он – Бог, Ну, здравствуй папа… 05.09.08.
* * * Розового снега хризантема, размежевывая сизое пространство, долго замерзала на асфальте не увиденная ангелами рая. Их же позолоченная стая оброняла подмороженные перья, падали они с невинным хрустом, будто пух с крыла подстреленной голубки. 05.11.08.
* * * Собирать морщинки не спеша, мятный чай с печеньем пить и до осени дружить, вместе ждать, когда зима белой птицей прилетит. Вот тогда и ты и я, сидя в струганной повозке, с ожиданием гвоздя, будем только для себя.
* * * Отдавала что-то от себя и брала, конечно, много, вот хоть капельку дождя, только чтоб и там быть тоже. По буграм песчаным, в зверобое, всё излазить, исходить со своей собакой чёрной. Пусть без ангела, без крыл, говорить о чём с ним вечно? А с собакой можно молча, даже если не поймёт, не осудит – точно. 06.11.08.
* * * Дождевые капли тают на асфальте, их как будто убивают, их не жалко.
